Содержание — это смысловая сторона понятия. Содержание — это то, что понимается участниками речевого взаимодействия при использовании того или иного понятия. Но что значит понимать ? Этот вопрос относится к числу нелегких в философии, и на него отвечают разными способами. Главным здесь является следующее: если в коммуникативном взаимодействии человек понимает какое-то понятие, то достигаемое им понимание может быть каким-либо образом реализовано дальше. Например, человек может перечислить ту совокупность признаков, которыми он пользуется для выделения предмета, обозначаемого понятием, или, не зная четко всей совокупности признаков, он может назвать хотя бы часть из них, а также дальше уточнять их (эксплицировать), или может назвать те условия, при которых предложение, содержащее данное понятие, оказывается истинным, или хотя бы (это минимальное требование) умеет правильно употреблять данное понятие в речевой практике.
Объем — это фактическая сторона понятия. Объем понятия — это класс предметов, которые характеризуются данным понятием. Скажем, в объем понятия «стол» включаются все столы, существующие в действительности. Заметим, однако, что простая схема «объем / содержание», пришедшая из традиционной логики, не вполне соответствует специфике научной практики: из-за высокоабстрактного характера научных понятий бывает довольно трудно (или вообще невозможно) указать на те реальные объекты, которые должны были бы соответствовать тому или иному понятию. К традиционным операциям, которые выполняются над понятиями, относят определение понятия и логическое деление, состоящее из разделения объема понятия на более мелкие единицы на основании какого-то дополнительного признака. Наиболее распространенным вариантом деления является операция классификации. Поскольку понятие фиксирует в себе определенные знания, то содержание понятия, как правило, может быть развернуто в некоторую совокупность суждений. Например, в научном понятии «ген» уже предполагается некоторая концепция того, что такое ген. Это не означает, что подобная концепция единственно возможная. Речь идет лишь о том, что при употреблении научного понятия мы можем предъявить по крайней мере одну концепцию, дающую предварительное понимание того, что разумеется под данным понятием.
Как известно, научное знание содержит весьма специфические структуры. Оно включает в себя определенную совокупность концептуальных конструктов и взаимоотношений между ними. В данной главе мы рассмотрим ряд основных структур научного знания, таких как понятие, закон и объяснительные схемы, а также проанализируем принятое в науке разделение научного познания на эмпирический и теоретический уровни. Понятие — это минимальная логическая форма представления знаний. Традиционная логика отводит понятиям важное место в мышлении. Конечно, не только наука пользуется понятиями, но именно в научной деятельности понятия приобретают предельно уточненный и строгий вид.
Под научным методом принято понимать систему приемов и регулятивных принципов, руководящую научным познанием и обеспечивающую получение научного знания. Система научно-познавательных методов включает в себя достаточно разнородное семейство методологических форм: здесь и регулятивы, и определенные устоявшиеся методы, и алгоритмы (которые в конкретных науках обычно приобретают вид методик), и различные общие подходы. Описать единый научный метод однозначно, как унифицированную совокупность достаточно определенных предписаний, невозможно. Тем не менее подобного рода попытки неоднократно предпринимались. Так, в Новое время первыми (и во многом противоположными) были программы Ф. Бэкона и Р. Декарта. По Ф. Бэкону, наука — это регистрация фактов, восхождение от единичных данных к существенным генерализациям.
Заслуживает внимание и еще один подход, который пытается снять напряжение вопроса о критериях истины отрицанием самой возможности найти такой критерий. Еще И. Кант утверждал, что понятие всеобщего критерия истины является бессодержательным. Ведь такой критерий должен быть адекватен в отношении любого предмета познания; но это значит, что он должен быть безразличен к конкретным особенностям той или иной познавательной ситуации, т.е. он совершенно формален и недостаточен. К. Поппер обращает внимание на то, что уточненная А. Тарским классическая теория истины показывает лишь логически корректное определение понятия «истина», но не может дать никаких ее критериев. Действительно, ряд логических результатов показывает, что при уточнении логическими средствами какой-либо концептуальной системы, при строгой фиксации ее языка, исходных постулатов, допустимых правил рассуждений остается неформализованным сам критерий истины. Так, знаменитая теорема Геделя демонстрирует, что у нас имеются и такие истинные предложения, которые тем не менее не являются доказанными средствами данной концептуальной системы. На основании этого К. Поппер делает вывод о том, что точно фиксируемого и универсального критерия истины вообще не существует, поэтому нам нет смысла заниматься его поисками. В реальной же научной практике проблема истины решается не на основе этого гипотетического критерия, а всякий раз конкретно и предметно. Добавим также, что отсутствие решающего критерия не означает того, что вообще не существует объективной истины. По словам К. Поппера, непротиворечиво полагать, что объективная истина действительно существует даже в отсутствие ее критериев: «Мы ищем истину, но не знаем, когда нам удается найти ее… у нас нет критерия истины, но мы тем не менее руководствуемся идеей истины как регулятивным принципом…»2